Форумы Друзья Блоги Истории успеха Конкурсы и встречи Наши эксперты Ваши эксперты Расскажи о нас всем  
Назад к списку форумов

Правила форумов и блогов
  Форум: Форум группы: Красивые Светланы
Модераторы: Марина, Loki-Lomki, I.K.a., Sveta123, rodrighes  -  показать группу
    Тема:
Читаю каждый день

 
     Только участники группы могут отвечать в этой теме.
 
  Всего Страниц (2):    21 
Автор
Сообщение

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://bookz.ru/authors/ulia-voznesenskaa/put_-kas_026/1-put_-kas_026.html

прочитать

Юлия Вознесенская

   Путь Кассандры, или Приключения с макаронами

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://www.zavet.ru/b/rogaleva/ljubov/01.htm

ИРИНА РОГАЛЁВА

Имя тебе Сила (отличный рассказ)!!!!!!!!!

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Хорошие викторины

http://www.playfor.ru/igry-dlja-uma/viktoriny/iskusstvo-literatura-mifologija-igra-1/

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Времени нет у того, кто ничего не делает...

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Интересно о конце дня..что вместо цветов можно принести ворох впечатлений...

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Слава тТебе, Господи, за наступивший день....нужно благодарить Господа за каждое наступившее утро...

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Держись за подол уходящего дня 1

http://video.yandex.ua/users/irina-vernigora/view/23/

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

каждый день нужно направлять мысль...

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Ассертивность — способность человека не зависеть от внешних влияний и оценок, самостоятельно регулировать собственное поведение и отвечать за него. Это понятие близко принципу гештальт-терапии: «Я существую не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям; ты существуешь не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям…» В обычной жизни модель поведения большинства людей тяготеет к одной из двух крайностей: пассивности либо агрессии. В первом случае человеком, который добровольно принимает на себе роль жертвы, руководит неуверенность в себе, страх перед лицом перемен или, наоборот, опасения потерять то, что уже нажито. Во втором — явное или завуалированное желание манипулировать окружающими, подчиняя их своим интересам. Агрессор руководствуется принципом «ты мне должен, потому что я сильнее», жертва — «ты мне должен, потому что я слабый, а слабых нужно поддерживать». В отличие от этих двух распространенных типов коммуникации ассертивное поведение (assertiveness) опирается на кардинально иной принцип: «я тебе ничего не должен, и ты мне ничего не должен, мы партнеры».

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

закон джеймса ланги

 

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

это Роза Сябитова сказала

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

мужчина мечты-это награда

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

О том, как развить в себе способность любить и быть любимым, рассказывает доктор психологических наук, профессор С. В. Ковалев.
Тренинг-центр СЕКС.РФ - Только практика! Только для женщин!http://sexrf.livejournal.com/

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

а " Счастье по рецепту " -єто фильм по Вильмонт " Курица в полете"

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Дочитала "Все бабі дурі" понравилось!!!

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1719&p=47

Все бабы дуры

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://lib.rus.ec/b/254349/read

Майя Александровна Кучерская Бог дождя

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Цитаты Серафима Саровского
Aug. 14th, 2009 at 2:51 PM
цитаты, фразы, афоризмы

Рай и ад начинаются на земле.

Суди себя сам, и Господь не осудит.

 

Обрети мир в своей душе, и вокруг тебя спасутся тысячи.

Отведи грех, и болезни отойдут, ибо они нам даются за грехи.

И хлебом обожраться можно.

Можно причаститься на земле и остаться непричащенным на Небе.

Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменяется она вместо подвига или даже более.

На хлеб и воду еще никто не жаловался.

Купи метелку, купи веник да почаще мети келью, потому что как будет выметена твоя келья, так будет выметена твоя душа.

Паче поста и молитвы - есть послушание, то есть труд.

Нет хуже греха, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния.

Истинная вера не может быть без дел: кто истинно верует, тот непременно имеет и дела.

Если бы человек знал, что Господь приготовил ему в царствии небесном, он готов был бы всю жизнь просидеть в яме с червями.

Смирение может весь мир покорить.

Нужно удалять от себя уныние и стараться иметь радостный дух, а не печальный.

От радости человек может что угодно совершить, от внутренней натуги - ничего.

У игумена ( а тем более у епископа ) должно быть не только отеческое, но даже материнское сердце.

Мир лежит во зле, мы должны знать об этом, помнить это, преодолевать насколько возможно.

Живущих с тобой в мире пусть будут тысячи, но тайну свою открывай из тысячи одному.

Если разрушится семья, то низвергнутся государства и извратятся народы.

Как железо ковачу, так я передал себя и свою волю Господу Богу: как Ему угодно, так и действую; своей воли не имею, а что Богу угодно, то и передаю.

Сей на благой земле, сей и на песке, сей на камне, сей при пути, сей в тернии: все где-нибудь да прозябнет и возрастет, и плод принесет, хотя и не скоро.

Когда меня не станет, вы ко мне на гробик ходите! Как вам время, вы и идите, и чем чаще, тем лучше. Всё, что есть у вас на душе, что бы ни случилось с вами, придите ко мне, да все горе с собой и принесите на мой гробик! Припав к земле, как живому все и расскажите, и я услышу вас, и вся скорбь ваша отляжет и пройдет! Как вы с живым всегда говорили, так и тут! Для вас я живой есть и буду вовеки!

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Обычный язык, которым мы пользуемся, создан линейным умом. Он последовательно, шаг за шагом описывает видимый нам мир. С одной стороны, язык громоздок — слишком много слов и предложений надо, чтобы описать какое-либо явление, а с другой стороны, точен и аккуратен в описании.
     Язык символов — это метаязык. Он создается нелинейным умом (как правило, за него отвечает правое полушарие мозга) и позволяет одним — двумя символами описать то, на что линейный язык тратит иногда сотни страниц текста или многие месяцы. То есть язык символов очень экономный и компактный, хотя и лишен той точности, которой обладает обычный язык.
     Мир, как вы сами знаете, очень многообразен — настолько, что можно навсегда погрязнуть в бесконечном анализе бесконечных мелочей, так и не соприкоснувшись с сутью. В абсолютном большинстве случаев с людьми именно это и происходит: мелочи отвлекают ум, уводят его в сторону от основной темы.
     Если же использовать символы, то все многообразие можно легко свести к одной фразе, что, собственно, и сделал Иисус. Он все свел к дуальным парам "внешнее — внутреннее", "верх — низ" и "левое — правое", которые, по сути дела, описывают трехмерное измерение, в котором мы с вами живем, и все многообразие вещей, которое в нем находится. Просто и изящно. Остальные действия производятся только с этими дуальными парами. Ум очистил себя от тараканов и может беспрепятственно продвигаться к цели.

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

 Кошкина Л.Б.
     Сказка про кошку.
     В одном небольшом городе с узкими улочками жила кошка. Маленькая, средней пушистости и не блистающая изысканными породами. Обладала она на редкость вредным характером и природной целеустремленностью. Если ей чего-то хотелось сделать, то переубедить еe было невозможно, она все равно пыталась достигнуть своей цели, прибегая ко всем своим кошачьим хитростям. Обитала она прямо на улицах этого таинственного города. У неe никогда не было дома, но это ее не расстраивало. Днeм она играла у соседней школы, и дети прикармливали еe, а ночью она бродила по чердакам домов, любуясь чарующими тенями и напевая что-то про рыжую осень, которую торопила белоснежная зима из владений, которые по праву считала своими. Дни становились короче, ночи холоднее. Весeлый нрав и жизнелюбие больше не грело пушистое существо, пойманное цепкими лапами страха. И вот настал момент, когда кошке стало страшно. Она очень любила свои лапки, а те, теперь тряслись от холода. Дети стали меньше проводить времени на улице, и всe чаще забывали накормить ее. И она поняла, что пора искать себе дом. Сидя на тeмном чердаке, в дальнем углу, куда не мог забираться сквозняк, она представляла себе хозяина, который должен был появиться в еe жизни. Он должен был быть добрым, терпеливым, любящим, и чтобы гладил кошку только с еe разрешения. Он бы вкусно кормил еe, не забывая предложить добавки.
     Мечтания и голод заставили еe покинуть своe убежище ни свет, ни заря. И кошка пошла на оживлeнные улицы. Она наблюдала за людьми, заглядывала в их лица, смотрела, кто и как относится друг к другу. Но почему-то никто ей не приглядывался. Уже ближе к вечеру, когда город стал погружаться в темноту она наткнулась на группу людей. Один из тех, кто был в этой группе, сразу бросился ей в глаза. Стоящие рядом, относились к нему с уважением. Они задавали вопросы, надеясь получить ответ, а он искрил карими глазами, отвечая. Его голос был глубоким, мягким. И кошка подумала, что человек с таким голосом не мог бы быть плохим. Киска вскочила и подбежала к нему. У нее было ощущение будто она встретила старого друга, которого очень давно не видела, и в ее душе что-то запорхало от этого. Она тeрлась об его ноги, и человек заметил это и погладил еe широкой, тeплой ладонью по голове. Для него она была лишь бездомной кошкой, такой же как десятки других, что он встречает за день на своем пути. Он не думал о том, чтобы взять еe в дом. Еe также заметила невысокая девушка с темными волосами, что почему-то стояла в стороне от спорящих и суетящихся людей. Она тоже наклонилась к ней и погладила, говоря что-то доброе и ласковое. Еще тогда кошка поняла, что она будет еe подругой. Ведь кошки всегда могут заглядывать в будущие, вот только делают это они редко. Люди стали расходиться. Они прощались так, как будто больше у них не будет случая чтобы увидеться. Заинтересовавший кошку человек, не замечая тени позади себя, направился домой, а кошка поплелась за ним, стараясь не упустить его ноги из виду. Возможно, она могла найти и лучшего кандидата, но ей захотелось жить именно с этим человеком, и она не собиралась отступать от своей цели. Он дошел до дому, звякнул ключами и захлопнув за собой дверь. Несчастному существу было обидно, что он даже не обернулся на нее. Лапы примерзали к дороге, и она устроилась на коврике у двери. Ноющая боль и урчание в животе не давали долгое время уснуть.
     Сжавшись в тугой комок она дрожала всем своим крохотным тельцем. Из ее янтарных глаз лились слезы, которые быстро впитывал мех. А потом она окунулась в мир ночных кошмаров.
     Когда появились лучи солнца, что стали пригревать окоченевшее тельце, дверь приоткрылась. Человек собирался уходить. Он увидел кошку и вспомнил, как она терлась о его ноги. Он решил взять еe в дом, чтобы она наконец извела надоевших ему мышей. Человек поднял существо на руки и отнес в дом, где вкусно накормил и ушел оставив указания по отношению к грызунам.
     Дом был тщательно обследован, животик накормлен, шкурка вымыта. Подошло время и для знакомства с мышами. Они оказались маленькими, пушистыми, серыми существами, обладающие невероятной подвижностью и хитростью. Кошке раньше не приходилось их ловить. Еe никто не научил этой непростой науке, и теперь она об этом сильно сожалела. Несколько часов она караулила маленькую бестию, которая отказывалась появляться из норки, сидя на стуле. Когда кошкины глаза сами стали закрываться от усталости и желания бросить все и уснуть, появился долгожданный серый нос. Вслед за ним высунулась голова, шевелящая розоватыми ушами. Киска напрягла все мышцы в теле, и как следует прицелилась. И вот молниеносный прыжок, удар лапой, и поверженная мышь издала последний в своей жизни писк. Добыча была перенесена на видное место, а победительница отправилась спать, со спокойной совестью дожидаясь своего хозяина. Она смогла выполнить данную ей работу и знала, что эту ночь она проведет в тепле. Страх покинул еe, и сон унeс кошку в сказочные миры, полные чудес и простого кошачьего счастья.
     Вечером пришел человек, накормил животное и погладил еe в знак благодарности по блестящей шкурке. И все бы было хорошо, если бы мыши не стали ловиться все хуже и хуже, они стали умнее. Хозяин стал более черствым, он больше не подзывал к себе кошку, не гладил еe и не говорил ласковых слов. Он стал забывать кормить ее. Неудавшаяся охотница стала казаться ему ненужной, в ней больше не было необходимости, так как она не оправдала его надежд. Но что-то не позволяло ему выкинуть несчастное создание на мороз. Этот невидимый барьер рухнул тогда, когда он случайно наступил ей на хвост, а та в бешенстве вцепилась всеми когтями ему в ногу. Он вышвырнул еe в ночь, больно пнув под живот. Кошка сидела и плакала не отходя от дома. Она все еще надеялась, что он позовет ее назад.
     Но этого так и не случилось. День сменяла ночь, за ней приходил новый день.
     А киска плакала под холодными струями дождя, сидя в промерзшей весенней грязи. Она заболела, и теперь даже когда хотела покинуть это место, то не могла этого сделать.
     Еe заметил мимо проходящий человек. Она испугалась его, но не смогла убежать. Кошка чувствовала в нeм что-то тeмное, и знала что он причинит ей боль. Он взял еe на руки и отнeс в свой дом. Да он вылечил еe, он кормил еe, но плюс ко всему, он же обижал еe. Этот человек был абсолютно непредсказуем. Его дом был заполнен мраком, и отовсюду слушался шeпот, что она теперь пленница. Она пряталась в щели и тихо плакала, а во сне она видела прежнего хозяина. Нет, он не был лучшим в мире хозяином, но в его доме она не чувствовала себя пленницей - наверное потому что ему вряд ли бы пришло в голову удерживать еe. Во снах же он заботился о ней, улыбался и говорил приятные слова. Кошка перестала отличать сны от реальности, все перемешалось в еe голове. Единственное что она знала точно, так это то, что больше не может оставаться со своим мучителем. Еe новый хозяин был весьма предусмотрительный, он никогда не забывал закрывать окна и всегда следил за дверью. Если же ему удавалось заметить еe скромные попытки к бегству он жестоко наказывал кошку. Однажды, практически чудом, ей удалось проскользнуть у него между ног, когда он входил в дом. Он не успел поймать еe, а лишь поднял камень и запустил ей в след. Этот человек оказался еще и весьма метким, так как на пушистом существе появилась кровоточащая рана.
     Через несколько дней, когда кровь запеклась, кошка похромала к дому первого хозяина. Но дом оказался заброшенным, и в нeм больше никто не жил. А ей некуда было идти, так как она уже забыла как жить на улице.
     Через неделю мимо проходил ее мучитель, и заметил пригревшуюся на солнце кошку, что спала на коврике у порога. Он подошел к ней и наклонился, а она открыла глаза и резко дернулась в сторону, проскользнув между его рук. Она стояла в сторонке и смотрела на него злыми янтарными глазами. Он опустил голову и извинился перед ней, попросил прощение и позвал обратно в дом, зверeк же только скрылся в цветущих кустах смородины. Он приходил каждый день и приносил ей иду, он сделал для неe будку, чтобы та пряталась от дождя. Он рассказывал ей как сожалеет о своем поведении, что только теперь он понял как любит еe и, что он нуждается в ней. Ей стало казаться что она тоже его любит, и что она стала доверять ему. Он был единственным, кто был с ней так добр в еe жизни и ей хотелось, чтобы он заботился о ней и дальше. Он взял еe на руки понeс домой и уже по пути киска поняла что совершила ошибку.
     Что-то было неправильным, что-то было не так - она чувствовала ложь. Но она не могла понять, зачем ему может понадобиться обманывать уличную кошку. Его руки крепко сжимали еe, причиняя боль, человек боялся что она улизнeт от него. В памяти всплыли воспоминания о том мраке и шeпоте, и она укусила его до крови. От неожиданности мучитель выронил еe, а затем опять схватил камень, но на этот раз промахнулся. Он кричал ей в след, обещая уничтожить эту жалкую тварь.
     Кошка вернулась на порог. Мучитель приходил и после и опять просил прощения, но больше не пытался взять еe в свой дом. Он приносил еду, а она держалась вдалеке боясь камней, которых тут было предостаточно. Когда лето сменила осень, и листья окрасились в красные тона, неожиданно появилась та самая темноволосая девушка. Ей что-то нужно было взять из дома. Она увидела кошку и узнала еe, а та терлась об неe, громко мурча, помня еe доброту. Девушка взяла кошку на руки. Она рассказала ей, что человек, что жил здесь, теперь живет в другом месте, и теперь другие люди задают ему вопросы. Она рассказывала про то, что происходило с ней и спрашивала пушистое существо, что случилось с ней. Эта девушка обладала редким талантом - она умела понимать. Обычно люди глупы и слепы - она же была другой. Она помогала всем не заботясь о себе, она делала добро, не ожидая ничего взамен. И она носила самое прекрасное имя - Элия. Девушка отнесла животное к первому хозяину, и спросила не возьмет ли он еe обратно. Он посмотрел в печальные глаза существа и разрешил остаться. В этом доме не было мышей и больше у неe не было обязанностей, которые надо было бы обязательно выполнять. Хозяин заметно изменился. Он не забывал кормить еe, он гладил еe по шелковистой шкурке и рассказывал удивительные вещи, он ласково называл еe - теперь он стал таким, каким был в еe снах. Кошка приходила спать ему на колени, мурчала и терлась о его руки. У неe опять появились сны о сказочным мирах, полных красок и радости.
     Разные люди приходили в дом. Как всегда отовсюду слышались вопросы.
     Приходила и Элия, она говорила с киской, гладила еe. Они стали самыми настоящими подругами. Но кошка не могла еe понять. Ей было неясно, как можно делать столько времени то, что самой неинтересно, приносить добро, которое воспринимается как что-то должное. Эля делала много для хозяина окошки, переживала и заботилась, помогала ему во всем, а он как будто не замечал еe присутствие. Кошке было очень обидно за девушку, теперь она столкнулась еще с одной странной стороной человеческого существа. Было как-то удивительно, что хозяин дает больше тепла ей, а не тому, кто действительно что-то делает для него. Киска теперь лежала по вечерам на подоконнике и смотрела через стекло на первые опускающиеся снежинки и думала о людях. О том какие они необычные, зачастую противоречащие сами себе. В один из таких вечеров еe внимание привлекли голоса в гостиной. Там опять были люди, но они не были такими как всегда, среди них была и кошкина подружка. Хозяин сказал им что он больше не будет отвечать на их вопросы, и что бы они уходили и никогда не возвращались. А он сам покинет это место и больше тут не появится. В тот вечер он был задумчив, и ничего не говоря, он взял кошку за шкирку и выкинул за дверь в первый снег.
     Он покинул свой дом, да и кошка не стала оставаться у порога. Она ушла в город, где было так много странных людей. Теперь их странности еe не пугали, а напротив интересовали, она надеялась хотя бы когда-нибудь понять их. А во снах хозяин по-прежнему улыбался ей, говорил ласковые слова, и ей этого было достаточно.
     Что станет с кошкой потом неизвестно. Конечно, я могла бы заглянуть в будущее, но кто я такая чтобы делать это? Я ведь просто рассказчица - маленькая глупая кошка средней пушистости и не блистающая изысканными породами

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Чарская Л.А. Сказки голубой феи. /вст.ст. Р.С. Сеф -- М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1994. -- 221с.: ил.Л.Насыров
     Scan,OCR, SpellCheck: Kapti, 2009г
     Л.Чарская
     Сказка про Ивана, искавшего счастье.
     Жил на свете Иван
     Жил он в богатом селе, с широкими прямыми улицами, с тесовыми новыми домами, с чистенькими двориками и тенистыми садами перед каждым домом, -- словом, в таком селе, где все люди довольны и незнакомы с нуждой.
     Сам он был парень молодой, здоровый, пригожий.
     Были у Ивана отец с матерью, сестра с братом. Было все у Ивана, что необходимо человеку в жизни: и платье хорошее, новешенькое, и сапоги, и картуз всегда с иголочки. И сыт он был всегда, и денежки у него водились. Чего же, кажется, больше?
     Жить да поживать бы Ивану, благо всем наделен: добрыми родителями, любящими братом и сестрой, достатком, довольством, всем.
     Ан не тут-то было.
     Услышал как-то Иван, как люди о счастье спорили.
     -- Что такое счастье? -- спросил Иван у людей.
     Ему объяснили:
     -- Это такое, что ищи -- не отыщешь, лови -- не поймаешь, схвати -- не удержишь. А само оно придет тогда, когда его меньше всего ожидаешь, и поселится так, что никуда не выгонишь, пока само не уйдет.
     Так пояснили Ивану люди.
     -- Ну это вздор! -- произнес Иван. -- Если захочу -- отыщу счастье, поймаю его и принесу с собой.
     -- Ан не принесешь! -- заспорили люди.
     -- Ан принесу! -- возразил Иван.
     Он был очень упрямый, и что ему в голову взбредет -- сейчас же приводит в исполнение. Так и сейчас.
     Надел шапку, привязал котомку за плечи, взял палку и пошел бродить по свету упрямый Иван.
     Пошел искать счастье.
     Идет по большой дороге и смотрит вниз, себе под ноги, не валяется ли случайно кем-нибудь оброненное счастье.
     Шел, шел и пришел в большой город. Пришел и присел отдохнуть у городской заставы.
     Сидит, отдыхает, песню поет. Ах, хорошо поет! Про село большое, про тенистые садочки, про речку голубую, быструю.
     Голос его так в душу и просится. Чудесный голос у Ивана. А вокруг него толпа собирается. Большая толпа. Стоят кругом, молчат, прямо в рот ему смотрят, слушают.
     А Иван и внимания на толпу не обращает, поет себе да поет.
     Вдруг вышел из толпы кругленький человечек, подошел к Ивану, ударил его дружески по плечу и говорит:
     -- Много я голосов на своем веку слышал, а такого не слыхивал. Соловей ты. Так поешь, что заслушаться можно. Такой голос -- это целый клад. Хочешь, одену тебя в шелк и бархат, озолочу тебя, денег буду давать столько, что во всех твоих карманах не уместятся. А ты только пой да пой. А я уж так устрою, что будут приходить тебя слушать и короли, и принцы, и важные сановники. Захочешь, чтоб плакали они, -- запоешь печальную песню; захочешь, чтоб смеялись, -- веселую запоешь... И слава про тебя как великого певца прогремит на весь мир. Везде и всюду люди с почетом тебя будут встречать, с почетом провожать. И ничего тебе для этого не надо будет делать, как только петь да петь...
     А Иван смотрит на кругленького человечка и только посмеивается. Очень-де нужны ему почет, слава и золото, когда он счастье пошел искать!
     И, поднявшись со своего места, нахлобучил картуз Иван и пошел прочь из города, по дороге к лесу.
     Вот и лес... С песенкой веселой путь короче кажется.
     Огромные великаны-деревья на пути Ивану попадаются. Зеленые ветки к нему протягиваются. Смотрит Иван на ветки и думает: Не запуталось ли где-нибудь счастье в ветвях?
     Смотрит да смотрит... А счастья-то нет. Но тут нечто иное привлекает внимание Ивана.
     Выскакивает из чащи леса всадник на быстром коне. Одет всадник роскошно, по-королевски, в пышный кафтан с золотым поясом. На голове дорогая шляпа с пером. Лицо у всадника покрыто смертельной бледностью. В глазах испуг. И видит Иван, что огромный бурый медведь гонится следом за всадником, догнал коня, бросился на него сзади и разом обхватил всадника своими страшными лапами. Раздался отчаянный крик, потом оглушительное рычание зверя...
     Иван ясно видел, что еще минута -- и всадник погиб. Тогда в два прыжка он очутился подле, выхватил меч из-за пояса растерявшегося всадника и изо всей силы ударил им медведя по голове.
     Новое оглушительное рычание потрясло воздух, и в следующую же минуту, распростершись на земле, лежал мертвый медведь.
     Всадник сошел с коня и приблизился к Ивану.
     -- Ты спас мне жизнь, -- произнес он взволнованным голосом, -- спас жизнь короля. Я -- король и по-королевски хочу наградить тебя за храбрость, за твой подвиг. Иди со мной в мою столицу. Будешь жить у меня в королевской почести, я наделю тебя королевской властью, а после моей смерти ты будешь королем моего государства.
     Но Иван только головой покачал в ответ.К чему ему королевская власть? Он пошел искать счастье, а не королевскую власть.

И с поклоном Иван отказался от предложенной ему чести.
     Очень он был упрямый, и уж больно хотелось ему найти счастье.
     Идет дальше, палкой помахивает да глазеет по сторонам.
     Вышел из лесу. Видит село по дороге.
     На краю села колодец.
     У колодца девушка стоит и такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
     Посмотрела на Ивана красавица. С первого же взгляда он ей понравился: рослый, статный, широкоплечий, ну как есть богатырь.
     И чем больше смотрит на него девушка, тем больше им любуется.
     А запел свою песню Иван, так и замерло сердце у красавицы.
     Не то соловей поет, не то Божий ангел.
     Взяла девушка за руку пригожего певца и говорит:
     -- Давно я о таком женихе мечтала. Ты мой суженый. Пойдем к отцу и к матери, пусть благословят на брак с тобою.
     А Иван смотрит на красавицу, любуется ею, уж очень его красота девушки поразила, а сам только тихонечко головой качает.
     -- Нельзя мне оставаться с тобой, странствовать я должен, дело у меня есть, -- говорит он тихим голосом, а у самого сердце так и замирает.
     Очень уж полюбилась ему красавица. Жаль уйти от нее.
     А все-таки ушел упрямый Иван.
     Пошел счастье искать.
     Ходит да ищет. Ищет да ходит.
     В лесах ищет, на полях, в селах, деревнях и в больших городах, на площадях и на улицах... И все-таки не находит.
     Ходил, ходил, весь свет обошел и вернулся снова в родное село.
     Много лет прошло с тех пор, как ушел он отсюда счастье искать. Родители умерли, сестра замуж вышла, брат женился.
     Едва его узнали в селе -- так он постарел, почернел, оброс бородою.
     -- Не нашел счастья... Всюду искал... Знать, обманули вы меня! -- с горечью стал упрекать он людей, с которыми беседовал перед своим уходом. -- Нет счастья на земле! Одни это выдумки про счастье. Есть слава, есть власть, есть любовь, а счастья нет!
     И стал он рассказывать тут же, как предлагали ему славу, власть и любовь. Про встречу с кругленьким человечком, с молодым королем, с красавицей девушкой рассказал людям Иван.
     А как узнали про все люди, так и закачали головами.
     -- Глупый ты, глупый, Иван. Мир исходил, а ума не нажил, -- говорили они, -- ведь в руках у тебя было счастье, а ты сам упустил его. Три раза оно к тебе попадало, и три раза ты его оттолкнул от себя.
     И качали головами люди, удивлялись несмышленому Ивану.
     И говорили между собой:
     -- Нет, счастье глупому не впрок.
     А Иван смотрел на них и удивлялся: где они увидели счастье в его рассказах?
     А когда люди ушли, уселся Иван на камне, у опушки леса, и стал вспоминать про свои встречи, о которых он только что рассказал. Уселся да стал думать, почему люди решили, что он три раза оттолкнул счастье.
     Думал-думал да так ничего не надумал.
     Глупый был Иван и упрямый.
     Очень глупый...
     
     
     

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Семинар (лат. seminarium — буквально:"рассадник", "теплица") — форма учебно-практических занятий, при которой учащиеся (студенты, стажёры) обсуждают сообщения, доклады и рефераты, выполненные ими по результатам учебных или научных исследований под руководством преподавателя. Преподаватель в этом случае является координатором обсуждений темы семинара, подготовка к которому является обязательной. Поэтому тема семинара и основные источники обсуждения предъявляются до обсуждения для детального ознакомления, изучения. Цели обсуждений направлены на формирование навыков профессиональной полемики и закрепление обсуждаемого материала. Семинары — эффективная форма подготовки инженерных и научно-педагогических кадров в вузах.

Научные семинары - в научных коллективах традиционная форма повышения квалификации, ознакомление с работами коллег, форма коллективного, публичного рабочего обсуждения научной информации коллегами для формирования компетенции участников коллектива в объёме новых знаний, методов, для оптимизации взаимодействия по проектам и программам. В лучшем случае семинар проводится с представлением материалов в доступе до семинара, когда доклад содержит только краткую, реферативную, обзорную форму, задавая тему обсуждений. Собственно семинар есть перенос предметных кулуарных обсуждений в публичную форму семинара, который может сниматься на видео и/или протоколироваться

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Это Распутин "Женский разговор"

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

В деревне у бабушки посреди зимы Вика оказалась не по своей доброй воле. В шестнадцать годочков пришлось делать аборт. Связалась с компанией, а с компанией хоть к лешему на рога. Бросила школу, стала пропадать из дому, закрутилась, закрутилась… пока хватились, выхватили из карусели — уже наживлённая, уже караул кричи. Дали неделю после больницы отлежаться, а потом запряг отец свою старенькую «Ниву» — и, пока не опомнилась, к бабушке на высылку, на перевоспитание. И вот второй месяц перевоспитывается, мается: подружек не ищет, телевизора у бабушки нет, сбегает за хлебом, занесёт в избу дров-воды — и в кровать за книжку.

Темнеет мартовским вечером в восьмом часу, а электричество… прошли те времена, когда электричество всякую минуту было под рукой. Сковырнули за-ради него ангарские деревни, свалили как попало в одну кучу, затопили поля и луга, порушили вековечный порядок — всё за-ради электричества, а им-то и обнесли ангарские деревни, пустив провода далеко в стороне. Выгоняли его при старых порядках для местных нужд из солярки, а солярка теперь сделалась золотой, требует прорвы денег. Утром посветят, чтобы на работу отправить, а вечером — не всегда… Наталья по-старушечьи укладывается рано, вслед за солнышком; Вика поскрипит-поскрипит на продавленной пружинной кровати и тоже затихнет.

Девка она рослая, налитая, по виду — вправду в бабы отдавай, но умишко детский, несозревший, голова отстаёт. Всё ещё по привычке задаёт вопросы там, где пора бы с ответами жить. И вялая, то ли с ленцой, то ли с холодцой. Скажешь — сделает, не скажешь — не догадается. Затаённая какая-то девка, тихоомутная. Распахнутые серые глаза на крупном смуглом лице смотрят подолгу и без прищура, а видят ли они что — не понять.

В этот вечер не спалось. Бывает же так: как из природы томление находит, как неоконченное что-то, зацепившееся не даёт отпущения ко сну. Вздыхала, ворочалась Наталья; постанывала, крутилась Вика, то принималась играть с котёнком, то сбрасывала его на пол. За беленькими тонкими занавесками в двух окнах, глядящих на Ангару, мерцал под ранним месяцем ранний вечер. Сбилось со своего сияния электричество — и опять увидели небо, запотягивались, как всякая Божья тварка, за солнышком, стали замечать, когда скобочка молодого месяца, когда полная луна.

День отстоял на славу — солнечный, яркий, искристо играли тугие снега, берущиеся в наст, звенькало из первых сосулек, загорчил первым подтаем воздух. За Ангарой после заката долго горело растекающееся зарево и долго томилось, впитываясь внутрь, долго потом уже новым, не зимним, мягким пологом лежала по белому полю нежная синева. Но ещё до темноты взошло и разгорелось звёздное небо с юным месяцем во главе и пролился на землю капельный, росистый сухой свет.
Нет, не брал сон, ни в какую не брал. Истомившись, бабушка и внучка продолжали переговариваться. Днём

Наталья получила письмо от сына, Викиного отца. Читала Вика: собирается отец быть с досмотром. Из-за письма-то, должно быть, и не могло сморить ни одну, ни другую.

— Уеду, — ещё днём нацелилась Вика и теперь повторила: — Уеду с ним. Больше не останусь.

— Надоело, выходит, со мной, со старухой?

— А-а, всё надоело.

— Ишо жить не начала, а уж всё надоело. Что это вы такие расхлябы — без интереса к жизни?

— Почему без интереса? — то ли утомлённо, толи раздражённо отозвалась Вика. — Интерес есть…

— Интерес есть — скорей бы съесть. Только-только в дверку скребутся, где люди живут, ауж надоело!.. В дырку замочную разглядели, что не так живут… не по той моде. А по своей-то моде… ну и что — хорошо выходит?

— Надоело. Спи, бабуля.

— Так ежели бы уснулось… — Наталья завздыхала, завздыхала. — Ну и что? — не отступала она. — Не тошно теперь?

— Тошно… Да что тошно-то? — вдруг спохватилась Вика и села в кровати. — Что?

— Ты говоришь: уедешь, — отвечала Наталья, — а мы с тобой ни разу и не поговорили. Не сказала ты мне: еройство у тебя это было али грех? Как ты сама-то на себя смотришь? Такую потрату на себя приняла!

— Да не это теперь, не это!.. Что ты мне свою старину! Проходили!

— Куда проходили?

— В первом классе проходили. Всё теперь не так. Сейчас важно, чтобы женщина была лидер.

— Это кто ж такая? — Наталья от удивления стала подскребаться к подушке и облокотилась на неё, чтобы лучше видеть и слышать Вику.

— Не знаешь, кто такая лидер? Ну, бабушка, тебе хоть снова жить начинай. Лидер — это она ни от кого не зависит, а от неё все зависят. Все бегают за ней, обойтись без неё не могут.

— А живёт-то она со своим мужиком, нет? — Всё равно ничего не понять, но хоть это-то понять Наталье надо было.

Вика споткнулась в растерянности:

— Когда ка-ак… Это не обязательно.

— Ну прямо совсем полная воля. Как у собак. Господи! — просто, как через стенку, обратилась Наталья, не натягивая голоса. — Ох-ох-ох тут у нас. Прямо ох-ох-ох…

Вика взвизгнула: котёнок оцарапал ей палец и пулей метнулся сквозь прутчатую спинку кровати на сундук и там, выпластавшись, затаился. Слышно было, как Вика, причмокивая, отсасывает кровь.

— А почему говорят: целомудрие? — спросила вдруг она. — Какое там мудрие? Ты слышишь, бабушка?

— Слышу. Это не про вас.

— А ты скажи.

— Самое мудрие, — сердито начала Наталья. — С умом штанишки не скидывают. — Она умолкла: продолжать, не продолжать? Но рядом совсем было то, что могла она сказать, искать не надо. Пусть слышит девчонка — кто ещё об этом ей скажет. — К нему прижаться потом надо, к родному-то мужику, к суженому-то. — И подчеркнула «родного» и «суженого», поставила на подобающее место.

— Прижаться надо, поплакать сладкими слезами. А как иначе: всё честь по чести, по закону, по сговору. А не по обнюшке. Вся тута, как Божий сосуд: пей, муженёк, для тебя налита. Для тебя взросла, всюю себя по капельке, по зёрнышку для тебя сневестила. Потронься: какая лаская, да чистая, да звонкая, без единой без трещинки, какая белая, да глядистая, да сладкая! Божья сласть, по благословению. Свой — он и есть свой. И запах свой, и голос, и приласка не грубая, как раз по тебе. Всё у него для тебя приготовлено, нигде не растеряно. А у тебя для него. Всё так приготовлено, чтоб перелиться друг в дружку, засладить, заквасить собой на всю жизнь.

— Что это ты в рифму-то?! Как заучила! — перебила Вика.

— Что в склад? Не знаю… под душу завсегда поётся.

— Как будто раньше не было таких… кто не в первый раз.

— Были, как не были. И девьи детки были.

— Как это?

— Кто в девичестве принёс. Необмуженная. До сроку. Были, были, Вихтория, внученька ты моя бедовая, — с истомой, освобождая грудь, шумно вздохнула Наталья. — Были такие нетерпии. И взамуж потом выходили. А бывало, что и жили хорошо в замужестве. Но ты-то с лежи супружьей поднялась искриночкой, звёздочкой, чтоб ходить и без никакой крадучи светить. Ты хозяйка
там, сариса. К тебе просются, а не ты просишься за-ра-ди Бога. А она — со страхом идёт, со скорбию. Чуть что не так — вспомнится ей, выкорится, что надкушенную взял. Будь она самая добрая баба, а раскол в ей, терния…

— Трения?

— И трения, и терния. Это уж надо сразу при сговоре не таиться: я такая, был грех. Есть добрые мужики…

— Ой, да кто сейчас на это смотрит, — с раздражением отвечала Вика и заскрипела кроватью.

— Ну, ежели не смотрите — ваше дело. Теперь всё ваше дело, нашего дела не осталось. Тебе лучше знать.

И замолчали, каждая со своей правдой. А какая у девчонки правда? Упрямится, и только. Как и во всяком недозрелом плоду кислоты много.

За окном просквозил мотоцикл с оглушительным рёвом, кто-то встречь ему крикнул. И опять тихо. Наталья бочком подъелозилась к спинке кровати и отвела рукой занавеску. Ещё светлее стало в спальне — отцеженным, слюдянистым светом.

— Зачем ты? Закрой! — встревоженно встрепенулась Вика.

Тонко, из звёздной волосинки назревший, висел месяц. И скрадывал — где ещё звёздочка зазевалась. Полнится каждую ночь, полнится, пока не наберётся в круглую сытую луну. Избы на другой стороне улицы стояли придавленно и заворожённо — ни дымка, ни огонька, ни звука. Снежные шапки на крышах, подтаявшие за день, сидели набекрень и леденисто взблескивали под могучим дыханием неба. Такое там царило безлюдье, такая немота и такой холод, так искрилось небо над оцепеневшею землёй и такой бедной, сиротливой показалась земля, что Наталье стало не по себе. Опустив занавеску и уползая под одеяло, она прошептала:

— Господи, помилуй…

— Что там, бабушка? — не поняла Вика.

— Везде там, внученька, Господи, помилуй…

— Ты что — больше ничего не видела?

— Нет. Спи.

Не сразу, через молчание, через вздохи, совсем по-бабьи:

— А у вас как с дедушкой было?

Наталья далеко была, не поняла:

— С дедушкой? Что было?

— Ну, как в первый раз сходились? Или ты забыла?

Наталья вздохнула так, что показалось — поднялась с кровати. Пришлось во-он откуда возвращаться, чтобы собраться с памятью. И сказала без радости, без чувства:

— Мы невенчанные легли. Это уж хорошего мало. Повенчаться к той поре негде было, церквы посбивали.

Взяла я под крылышко свои восемнадцать годочков, перешила старое платье под новое — вот и вся невеста. Год голодный стоял. Выходили в деревне и в шестнадцать годочков, как тебе… Так выходили доспевать в мужних руках, под прибором… — Наталья сбилась и умолкла.

— Ну и что с дедушкой-то? — настаивала Вика.

— А что с дедушкой… Жили и жили до самой войны. У нас в заводе не было, чтоб нежности друг дружке говорить. Взгляда хватало, прикасанья. Я его до каждой чутельки знала.

— У вас и способов не было…

— Чего это? — слабо удивилась Наталья. — Ты, Вих-тория, не рожала… Как пойдёт дитёнок, волчица и та в разум возьмёт, как ему помогчи. Без дохторов, без книжек. Бабки и дедки из глубоких глубин укажут.

У людей пожеланье, угаданье друг к дружке должно быть, как любиться, обзаимность учит.

Тяготение такое. У бабы завсегда: встронь один секрет, а под ним — ещё двадцать пять. А она и сама про них знать не знала.

— Это правильно, — подтвердила Вика. А уж что подтверждала — надо было догадываться. — Женщина теперь сильнее. Она вообще на первый план выходит.

— Да не надо сильнее. Надо любее. Любее любой.

— Бабушка, ты опять отстала, ты по старым понятиям живёшь. Женщина сейчас ценится… та женщина ценится, которая целе-устремлённая.

— Куда стреленая?

— Не стреленая. Целе-устрем-лённая. Понимаешь?

— Рот разинешь, — кивала Наталья, — так и стрелют, в самую цель. Об чём я с тобой всюю ночь и толкую. Такие меткачи пошли…

Вика с досады саданула ногой по спинке кровати и ушибла ногу, утянула её под одеяло.

— Ты совсем, что ли, безграмотная? — охала она. — Почему не понимаешь-то? Целе-устрем-лённая — это значит идёт к цели. Поставит перед собой цель и добивается.

А чтобы добиться, надо такой характер иметь… сильный.

Устраиваясь удобнее, расшевелив голосистые пружины кровати, Наталья замолчала.

— Ну и что, — сказала потом она. — И такие были. Самые разнесчастные бабы. Это собака такая есть, гончая порода называется. Поджарая, вытянутая, морда вострая. Дадут ей на обнюшку эту, цель-то, она и взовьётся. И гонит, и гонит, свету не взвидя, и гонит, и гонит. Покуль сама из себя не выскочит. Глядь: хвост в стороне, нос в стороне, и ничегошеньки вместе.

— Бабушка, ну ты и артистка! При чём здесь гончая?

И где ты видала гончую? У вас её здесь быть не может.

— По тиливизиру видала, — смиренно отвечала Наталья. — К Наде, к соседке, когда схожу вечером на чай, у ней тиливизир. Всё-то всё кажет. Такой проказливый, прямо беда.

— И гончую там видала?

— И гончую, и эту, про которую ты говоришь… целеустремлённую… Как есть гончая на задних лапах. Ни кожи, ни рожи. Выдохнется при такой гоньбе — кому она нужна? Нет, Вихтория, не завидуй. Баба своей бабьей породы должна быть. У тебя тела хорошая, сдобная. Доброе сердце любит такую телу.

— Всё не о том ты, — задумчиво отвечала Вика. —

Всё теперь не так.

Котёнок спрыгнул с её кровати, выгибая спинку, с поднятым хвостом вышагал на середину комнаты и, пригнув голову, уставился на окно, за которым поверх занавески играло ночное яркое небо. Звёздный натёк застлал всю комнату, чуть пригашая углы, и в нём хорошо было видно, как котёнок поворачивает мордочку то к одному окну, то к другому, видна была вздыбившаяся пепельная шёрстка и то, как он пятится, как неслышно бежит в кухню.

— Не о том, — согласилась с внучкой Наталья. «Хочешь не хочешь, а надо сознаваться: всё тепери не так.

На холодный ветер, как собачонку, выгнали человека, и гонит его какая-то сила, гонит, никак не даст остановиться. Самая жизнь гончей породы. А он уж и привык, ему другого и не надо. Только на бегу и кажется ему, что он живет. А как остановится — страшно. Видно, как всё кругом перекошено, перекручено…»

— Тебя об одном спрашиваешь, ты о другом, — с обидой сказала Вика, не отставая: что-то зацепило её в этом разговоре, чем-то ей хотелось успокоить себя.

— Про дедушку-то? — вспомнила Наталья. — Ну так а что про дедушку. Твой-то дедушка и не тот был, с которым я до войны жила…

— Как не тот? — поразилась Вика.

— Ну а как ему быть тому, если того на войне убили, а твой отец опосле войны рождённый? Ни того, ни другого давно уж нету, но сначала-то был один, а уж потом другой. Сначала Николай был, мы с ним эту избёнку, как сошлись и отделились от стариков, в лето поставили. Здесь дядья твои, Степан да Василий, родились, Николаевичи. Отсюда он, первый-то дедушка, на войну ушёл. А второго дедушку, твоего-то, он же, Николай, мне сюда послал.

— Как сюда послал? Ты что говоришь-то, бабушка? — Вика рванула кровать, как гармонь, и уселась, наваливаясь на спинку и подбивая под себя подушку. — Ты расскажи.

Что делать: заговорила — надо рассказывать. Наталья подозревала, что младшие её внуки мало что знают о ней. Одного совсем не привозили в деревню, Вика же была здесь лет пять назад, и неизвестно когда приехала бы снова, если бы не эта история. Знают только: деревенская бабушка; вторая бабушка была городской. Подозревают, что деревенской бабушке полагался деревенский дедушка, но его так давно не было, что о нём и не вспоминали. Легче было вспоминать того, первого, о нём хоть слава осталась: погиб на фронте.

— Как он мог прислать, если он погиб? — И голос звонче сделался у Вики, выдавая нетерпение, и кровать под нею наигрывала не переставая. — И как это вообще можно — прислать?

— Вот так, — подтвердила Наталья и покивала себе. — Чего только в жизни не состроится. Ко мне Дуся на чай ходит… знаешь Дусю?

—  Ну.

— Она опосле войны у родной сестры мужика отбила. У старшей сестры, у той уж двое ребятишек было, а не посмотрела ни на что, увела. Мужик смиренный, а взыграл, поддался. Та была путная баба, а у Дуси всё мимо рук, всё поперёк дела. Ни ребятишек не родила, ни по хозяйству прибраться… охальница, рюмочница… Ну как нарочно, одно к одному. И терпел мужик, сам стряпал, сам корову доил. Теперь уж и его нет, и сестры не стало, а Дуся к тем же ребятам, которых она без отца оставила, ездит в город родниться, помочь от них берёт.

Приходит позавчера ко мне: «Наталья, я в городу была, окрестилася. Потеперь спасаюсь». — «Тебе спасаться до-олгонько надо, — говорю ей. — Не андел».

— Бабушка! — вскричала Вика. — Тебя куда опять понесло? Мне не интересно про твою Дусю, ты про себя, про себя. Про второго дедушку.

— Ворочаюсь, ворочаюсь, — согласилась Наталья, вздыхая. — Я тоже стала — куда понесёт. Ну, слушай.

С Николаем я прожила шесть годов. Хорошо жили. Он был мужик твёрдый. Твёрдый, но не упрямый… ежели где моя правда, он понимал. За ним легко было жить.

Знаешь, что и на столе будет, и во дворе, и справа для ребятишек. Меня, если по-ранешному говорить, любил. Остановит другой раз глаза и смотрит на меня, хорошо так смотрит… А я уж замечу и ну перед ним показ устраивать, молодой-то было чем похвалиться.

— И чем ты хвалилась?

— А своим. Всем своим. Чем ещё? Работой я в ту пору не избита была, из себя аккуратная, улыбистая. Во мне солнышко любило играть, я уж про себя это знала и набиралась солнышка побольше. Потом-то отыгра-ало! — протянула она, проводя границу. — Потом всё. Сразу затмение зашло. Отревела опосле похоронки, пообгляделась, с чем осталась. Двое ребятишек, одному пять год ков, другому три. А младшенький ещё и слабенький, никак в тело не мог войти, ручки-ножки как прутики…

— А папы, значит, тогда ещё не было? — пробовала Вика спрямить бабушкин рассказ.

— Папы твово не было. Он из другого замеса. Похоронку на Николая принесли зимой, вскорости война кончилась, а осенью, как поля подобрали, прихожу повечеру домой, какой-то мужик на брёвнышках под окошками сидит. В шинельке в военной, в сапогах. Меня увидал — поднялся. «Я, — говорит, — вместе с вашим мужем воевал и был при нём, когда он от раны смертельной помер. Я, — говорит, — писал вам, как было… получали моё письмо?»

Письмо такое было, оно и потеперь у меня в сохранности. Зашли мы в избу, давай я чай гоношить. А сама всё оглядываюсь на него, всё думаю: зачем приехал? И ехать не близко, из-под самого из-под Урала, гора поперёк земли так называется. Как снял шинельку — худой, длинный, шея колышком стоит, руки-ноги, как у мальчонки мово, у Васьки, болтаются. По всему видать, досталось солдатику. Один раз был раненный и другой раз контуженный. Контузия получилась хужей раны, он никак не мог её в докончательности снять.

— Ну и что? — не выдержала Вика. — Вы пили чай, и он сказал, что его прислал первый дедушка вместо себя?

— Не егози, — одёрнула Наталья. — Это у вас — раз, и готово. В первый день он только и сказал, что дал Николаю слово проведать нас. Я отвела его ночевать к старикам. Ты по воду ходишь по заулку… третья изба по правую руку, на углу, совсем уж старенькая, под тесовой крышей… это наш был дом, у меня там отец с матерью жили. Ну и я там жила, покуль мы с Николаем здесь не построились. Отвела я его туда, забрала ребятишек. .. они, ребятишки, когда я на работе, у стариков
оставались. Он ребятишкам гостинцы дал, по большому куску сахару. Приметила, как уходила: отец за-ради такого гостя из запасу бутылку достал, а он пить не стал.

Мне, говорит, контузия не позволяет…

Набираясь сил, Наталья придержала рассказ. Тишина стояла такая, что словно бы потрескивание звёздочек доносилось с неба тонким сухим шуршанием. Спущенная с постели, болтающаяся рука Вики виделась несоразмерно большой и неестественно белой, окостеневшей. И уже не из левого, а из правого окошка смотрел на Вику запрокидывающийся серпик месяца.

— Ну другой день он пришёл с утра, — без подталкивания продолжила Наталья. — Я, говорит, вчера не всё сказал. Его Семёном звали, твой отец — Семёнович. Прошу, говорит, меня выслушать до конца и не удивляться, а дать свою волю. Я так и закаменела, в голову что ударило: живой, думаю, Николай, но сильно покалеченный и боится показаться. А он говорит… он вот какую страсть говорит. Будто просил Николай прийти ко мне и передать его пожеланию. Сильно, мол, любил он меня и дал мне перед смертью вольную от себя.

Какую вольную? Выйти за другого. Стоит в шинельке, я его и раздеться не позвала, голова дёргается… это у него от контузии… как за нервы заденет, голову поддёргивает… не так чтоб сильно, но заметно. И говорит…

Мне, говорит, Николай сказал, что нигде, во всём белом свете не найду я бабу лутше и добрей, чем ты. А тебе от него завещания, что будет тебе со мной хорошо.
Вот такая смертная воля. Я так и села…

— Но тебе же приятно было, что он тебе предложение сделал? — спросила Вика, неумело подтрунивая.

Наталья не стала отвечать.

— «И ты за-ради этого поехал?» — спрашиваю его.

«Поехал». — «Отец, мать есть у тебя?» — «Мать померла, отец есть». — «Что это за приказания такая, что от отца, от братьев, поди, от сестёр пошёл неведомо куда и про родню забыл?» Молчит. «Что за приказания такая лютая?» — «Что в ней, — говорит, — лютого? Ты Николая любила, а я ему верил. Я тебя не знал, ты меня не знала, а он знал и тебя, и меня. Он бы зря не стал нас сводить». — «Не-ет, ты голову, — говорю, — на место поставь и подумай: на что тебе брать чужую бабу с хвостами, когда теперь молодых девок невпересчёт? На что? Во мне уж теперь ни одной сочинки для Любовей не осталось, я тебе совсем даже негожая. Я, поди, старше тебя». Стала спрашивать про годы — так и есть: на три годочка я старше. «Ты, видно, — говорю, — хороший человек, Николай плохого не подослал бы, но я твою милость принять не могу. Уходи, уезжай». Он постоял, постоял и ушёл.

— Ушёл?! — поразилась Вика. — Как ушёл? Откуда же он потом взялся?

— Ушёл, уехал, — подтвердила Наталья ровным голосом и перевела дух. — А недели через три или там через сколько, снег уж лёг, — с торбой обратно. Это он на зиму одёжу привёз. Ко мне не зашёл, встал на постой у моих стариков. Прямо родня. Начал ходить на колхозную работу. Я на него не гляжу, будто его и нету, и он не глядит, будто не из-за меня воротился.

Вика опять не удержалась:

— Ну, бабушка, какие же вы раньше были забавные!

А ты уж его полюбила, да?

— Да какая любовь?!

— У вас что, и любви в то время по второму разу не было?

— Слушай, — с досадой отвечала Наталья, недовольная, что её перебивают, как ей казалось, глупостью. — Любовь была, как не быть, да другая, ранешная, она куски, как побирушка, не собирала. Я как думала: не ровня он мне. Зачем мне себя травить, его дурить, зачем людей смешить, если никакая мы не пара? На побывку к себе брать не хотела, это не для меня, а для жизни устоятельной ровня нужна.

Наталья замолчала. Всё-таки сбилась она с рассказа, потеряла нитку, которую тянула, и теперь словно бы нашаривала её, перебирая торчащие прихваты.

— Ну, живёт, — повздыхав, повела она дальше. — Ребятишки там, у стариков, и он там. Стал их к себе приучать. Они уж и домой не идут. Сам же и приведёт, уговорит, что до завтрашнего только дня расстаются, а со мной разговор самый посторонний. Борьба у нас пошла — кто кого переборет. Я упористая, и он на войне закалённый. Вижу, он мою же силу супротив меня сколотил, ребятишки души в нём не чают, а там и старики его сторону взяли. Особливо мать. Пошло на меня нажимание со всех сторон. Бабы в деревне корят: дура да дура. А сам вроде и ни при чём, даже и не подступает.
Вика рассмеялась:

— А тебе уже обидно, что не подступает. Ты уж ревнуешь…

— Я не ревную, а обложили. Это бы ладно, это бы я выдюжила, я баба крепостная…

— С чего ты крепостная? Крепостные при царе были. Крепкая, что ли, ты хотела сказать?

— Я любой приступ бы выдюжила, это мне нипочём, — повторила Наталья не без похвальбы. — Но я говорю: он был контуженный, больной. А контузия такая: лягет — и весь свет ему не мил. Не слышит ничё и не видит, глаза страхом каким-то зайдутся. Кой-никак оторвёт себя от кровати, встанет, а идти не может. Потом опять ничё. Ну вот. Смотрела я, смотрела и высмотрела, что это я ему нужна, что без меня он долго не протянет.

— И ты его за это полюбила?

— Что ты всё: полюбила, полюбила… — без раздражения, спокойно ответила Наталья. — Это уж вы любитесь, покуль сердце горячее. А я через сколько-то месяцев, это уж вода побежала по весне, смирилась и позвала его. Без всяких Любовей. Чему быть, того не миновать.

Он пришёл и стал за хозяина. Семь годов мы с ним прожили душа в душу, дай-то Бог так кажному. И в год потом загас. Не жилец он был на белом свете, я это знала.

Но мне и семь годов хватило на всю остатную жизню.

— Он что — лучше был первого дедушки? — спросила Вика, уже теряя интерес и сползая в постель: история кончилась.

— Отшлёпать бы тебя за такие разговоры, — слабо возмутилась Наталья. — Так я тебе скажу, внученька.

Я древняя старуха, столько годов прожила, что на две могилы хватит. Источилася вся от жизни. И отсюда, с высокой моей горушки, кажется мне: не два мужика у меня было, а один. В одного сошлось. На войну уходил такой, а воротился не такой. Ну так а что с войны и спрашивать? Война и есть война. Ты говоришь… молоденькая, без подумы говоришь… Когда он прикасался ко мне… струнку за стрункой перебирал, лепесток за лепестком. Чужой так не сумеет.

— Забавная ты, бабушка, — неопределённо сказала Вика и громко, со вкусом зевнула.

— Вот поживёшь с моё, и даст тебе Бог такую же ночку поговорить со внукой. И скажет она тебе: забавная ты старуха. Не отказывайся: и ты будешь забавная.

Куда деться? Ох, Вихтория, жизня — спаси и помилуй… Устою возьми. Без устои так тебя истреплет, что и концов не найдёшь.

Наталья отлежала спину и со стоном повернулась на бок. Вика уже посапывала. Её лицо, большое и белое, лежало на подушке в бледном венчике ночного света, склонившись чуть набок, на подставленную руку. Наталья вгляделась: нет, неспокойно засыпала девчонка — подёргивались, одновременно вздрагивая, плечи, левая рука, ища гнезда, оглаживала живот, дыхание то принималось частить, то переходило в плавные неслышные гребки.

…С тихим звоном билась в стеклину звёздная россыпь, с тихим плеском наплывал и холодно замирал свет. Стояла глубокая ночь, ни звука не доносилось из деревни. И только небо, разворачиваясь, всё играло и играло мириадами острых вспышек, выписывая и предвещая своими огненными письменами завтрашнюю неотвратимость.

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

З.В. Савковой «Искусство оратора»:

Шипящий звук «Ша»
ЗаШурШал, заШептал, 
А «Жэ» – словно Жук, закруЖась, заЖуЖЖал. 
ЗаВеяли Ветры Весенние в «Вэ».
ЗаФыркал вдруг «эФ», расфуфырился: «Фэ!» 
СвиСтящий Согласный звук «эС» – заСвиСтел, '
За ним Звонко, Звонко, Звук «Зэ» – ЗаЗвенел.
Раскатистый «эР» – не напРасно «соноРный»: 
Рычит и Рокочет в Работе упоРной!.. 
Бьет Бурю и Бой в БараБан Бравый «Бэ».
Пришел ПоПросить быть Потише звук «Пэ»...

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Слова лились, как будто их рождала 
Не память рабская, но сердце... 
(А. С. Пушкин «Каменный гость»)

Для того, чтобы наша речь была убедительной и выразительной, нужно говорить не просто голосом, а всем телом.

 

Помню, как на актерском тренинге нам нужно было выполнить упражнение: попросить у другого участника о чем-то не слишком желательном для него и добиться согласия.

Я разыгрывала женщину, собирающуюся на карнавал, и мне было нужно выпросить у пожилой дамы старинный фамильный веер – единственную память о прабабушке.

Я представила себя в карнавальном костюме, в котором катастрофически не хватало завершающего штриха – веера. Я увидела веер у себя в руках, физически ощутила, как я полукокетливо-полунебрежно раскрываю и закрываю его, обмахиваюсь, прячу за ним лицо, так что виден лишь мой чарующий загадочный взгляд – и произнесла: «Пожалуйста, мне ОЧЕНЬ нужен этот веер! Без него ВСЕ ПРОПАЛО!»

Я получила веер. Дама сказала, что просто не могла устоять: она всей кожей ощутила мое страстное стремление. «Я поняла, КАК он тебе нужен!»

Прибегая к научной терминологии, сформулируем это так: следует говоритьконгруэнтно. Иначе говоря, вербальные и невербальные сигналы должны выражать одну и ту же эмоцию. А для этого необходим выразительный жест.

Вот что говорит о жестах Михаил Павлович Чехов:

«Вдумайтесь, например, в человеческую речь: что происходит в нас, когда мы говорим или слышим такие выражения, как:

прийти к заключению;
коснуться проблемы;
порвать отношения;
схватить идею;
ускользнуть от ответственности;
впасть в отчаяние;
поставить вопрос и т.п.

О чем говорят все эти глаголы? О жестах, определенных и ясных. И мы совершаем в душе эти жесты, скрытые в словесных выражениях. Когда мы, например, касаемся проблемы, мы касаемся ее не физически, но душевно. Природа душевного жеста касания та же, что и физического, с той только разницей, что один жест имеет общий характер и совершается невидимо в душевной сфере, другой, физический, имеет частный характер и выполняется, видимо, в физической сфере.

В повседневной жизни мы не пользуемся общими жестами, разве только в случаях, когда мы чрезмерно возбуждены или когда хотим говорить с пафосом. Но они все же живут в каждом из нас как прообразы наших физических, бытовых жестов. Они стоят за ними (как и за словами нашей речи), давая им смысл, силу и выразительность. В них, невидимо, жестикулирует наша душа. Это –психологические жесты».

Как же научиться выразительным жестам? Ну, во-первых, нужно действительно испытывать соответствующую эмоцию: вы никого не зажжете, будучи холодными. А затем нужно просто позволить телу выразить эту эмоцию.

Устройте репетицию. Если вам нужно выступить на презентации, провести важные переговоры или просто в чем-то убедить собеседника – произнесите сначала свою речь перед зеркалом на неизвестном языке – например, языке аборигенов дикого острова. Вложите в слова неизвестного языка все свои чувства и выразите их жестами. Говорите как можно убедительнее и эмоциональнее, говорите всем телом! И только после этого переведите свою речь на привычный язык.

В завершение нашего экскурса в царство речи мы научимся выразительно читать стихи.

Возьмем, к примеру, первые четыре строки стихотворения Осипа Эмильевича Мандельштама «Silentium»:

Она еще не родилась,
Она – и музыка, и слово,
И оттого всего живого
Ненарушаемая связь.

1. Разложим четверостишие на смысловые куски:

Она еще не родилась – 1;
Она – 2;
И музыка – 3;
И слово – 4;
И оттого всего живого
Ненарушаемая связь – 5.

2. Работаем с каждым куском по очереди:

 Проговариваем мысленно четыре раза:
«Она еще не родилась».

 Создаем строку с таким же количеством слогов и ударениями в тех же местах, что и наша фраза:
ахАхахАахахахА...

Проговариваем эту строку с открытой гортанью в четырех положениях рта – по четыре раза в каждом.

 Выписываем гласные из нашего куска:
оАеЁеоиА...

И точно так же проговариваем ее в четырех положениях рта.

 Проговариваем по четыре раза в каждом положении рта «Она еще не родилась».

 Добавляем жест и выразительность, применяя известные нам приемы работы с интонированием.

Работаем так с каждым куском.

Попробуйте! Сначала это покажется вам медленным, нудным и трудоемким занятием, но результат вас вознаградит: вы почувствуете себя настоящим актером.

И тогда вы навеки распрощаетесь с одним из самых сильных страхов, свойственных человеку, – со страхом публичных выступлений.

Отныне этот страх сменится восторгом и упоением, знакомыми ораторам и артистам – и вы в полной мере ощутите, что имел в виду гений, сказав: «Глаголом жги сердца людей!»

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://www.bookmate.com/oenkova/l02vhB3d

хороший сайт для чтения, только нужно зарегистрироваться...

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Лесков 

Неразменный рубль

http://www.bookmate.com/books/xRvV2h52

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://www.youtube.com/watch?v=kDXcz46jibU&feature=related

А. С. Пушкин "Сказка о мертвой царевне". Читает Марина Павленко (Ланская) (4 года)

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

 Подвиги телесные тем сподручны нам, что тело ко всему может привыкнуть. Пока не привыкнет - кричит, а когда привыкнет, замолчит.

Святитель Феофан, Затворник Вышенский (1815-1894).

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://www.youtube.com/watch?v=Gctxlq812Qo

Лекция 

028. Чехов А.П. Рассказы.

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Старый гений

http://www.bibliotekar.ru/rusLeskov/22.htm

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

 IX

     Разлюляй подошел к девице не борзо, не с наскоку, а  стал  смотреть  на

нее издали, и лицо ее ему чересчур светло показалось -  все  добра  полно  и

вместе разума, и нет в ней ни соблазна, ни страха заботного - точно все, что

для ней надобно, ею внутри себя уготовано. И вот видно ему, что  встала  она

при его глазах с пенушка, заткнула недопряженную шерстяную куделю за веточку

и пошла тихо к кустику, за которым  стоял  Разлюляй,  тайно  спрятавшись,  и

взяла тут из ямки мазничку дегтярную и стала мазать драный бок  дикой  козе,

которая тут же лежала прикрыта за кустиком, так что до этого Разлюляй  и  не

видал ее. Тут уже Разлюляй и не вытерпел - вышел он навстречу к  девушке,  и

поклонился ей по-вежливому, и заговорил с ней по-учтивому:

     - Здравствуй, красная девица, до  других  до  всех  ласковая,  до  себя

беззаботная. Я пришел к тебе из далеких стран  и  принес  поклон  от  короля

нашего батюшки: он меня послал к тебе за большим делом,  которое  для  всего

царства надобно.

     Девица поглядела на Разлюляя чистым взором и отвечала:

     - Будь и тебе здесь добро у нас. Что есть в свете "король", -  не  знаю

я, и из каких ты людей - это мне все равно, а за каким делом ко мне пришел -

не теряй время, про то дело прямо и сказывай.

     Враз понял Разлюляй, что с ней кучерявых слов сыпать не надобно,  и  не

стал он дробить пустолайкою, а повел сразу речь коротко и все начисто.

     - Так и так, - говорит, -  вот  что  у  нас  в  королевстве  случилося:

захотел наш король сделать, чтобы всем хорошо было жить, а ничего это у  нас

не спорится, не ладится, и говорят, будто все будет не ладиться до той поры,

пока не откроем премудрости: какой час важнее всех, и какой  человек  нужнее

всех, и какое дело дороже всех? Вот за этим-то делом и послан я:  и  обещано

мне королем моим ласковым, что если я принесу отгадку, то  он  пожалует  мне

сто рублей, а если не принесу, то не миновать мне тогда счетных ста  плетей.

Ты до всех добра и жалостна, вот даже и зверки и птицы к тебе льнут,  как  к

матери; пожалей же и меня, бедняка, красна девица, отгадай мне  премудрость,

чтобы не пришлось мне терпеть на своем теле сто  плетей,  мне  и  без  бойла

теперь уже мочи нет.

     Выслушала девица Разлюляеву речь и не стала его ни измигульником звать,

ни расспрашивать, как набил он себе на лбу волдырь волвянкою,  а  сорвала  у

своих ног придорожной травки, скрутила ее в руках и сок выжала да тем  соком

лоб Разлюляю помазала, отчего в ту же минуту у него  во  лбу  жар  прошел  и

волвянка принизилась. А потом девица подошла опять к своей шерстяной  кудели

и отвела нить пряжи длинную, и когда нить вела, заметно все  думала,  а  как

стала на веретено спускать, - улыбнулась и молвила:

     - Хорошо, что ты не  задал  мне  дело  трудное,  сверх  моего  простого

понятия, а загадал дело божие, самое простое и легкое, на которое  в  прямой

душе ответ ясен, как солнышко. Изволь же ты  меня  теперь  про  эту  простую

премудрость твою по порядку расспрашивать, а я о ней по тому же порядку тебе

и ответы дам.

     Разлюляй говорит:

     - Молви, девица: какой час важнее всех?

     - Теперешний, - отвечала девица.

     - А почему?

     - А потому, что всякий человек только в одном в теперешнем  своем  часе

властен.

     - Правда! А какой человек нужнее всех?

     - Тот, с которым сейчас дело имеешь.

     - Это почему?

     - Это потому, что от тебя сейчас зависит, как ему ответить, чтоб он рад

или печален стал.

     - А какое же дело дороже всех?

     - Добро, которое ты в сей час этому  человеку  поспеешь  сделать.  Если

станете все жить по этому, то все у вас заспорится и сладится. А не захотите

так, то и не сладите.

     - Отгадала все! - вскричал Разлюляй и хотел сразу  в  обратный  путь  к

королю бежать, но девушка его назад на минуточку вскликала и спросила:

     - А чем ты, посол, уверишь пославшего, что ответ ему от меня принес,  а

не сам собой это выдумал? Разлюляй почесал в голове и задумался.

     - Я, - говорит, - об этом, признаться, не взгадывал.

     А девица ему говорит:

     - Ничего, не робей, я тебе дам для уверенья его доказательство.

     И научила Разлюляя девица так учредить, что когда он  придет  к  своему

королю, то чтобы сказал ему смело все, не боясь ни  лихих  людей  и  не  ста

плетей, а когда скажет все, то чтобы не брал себе ста рублей, а попросил  их

в тот же час раздать на хлеб сиротам, да вдовам, и всей  нищей  братии,  для

которых Христос просил милосердия. И если король кроме ста  рублей  еще  что

посулит или пожалует, то и того чтобы тоже ничего не взял, а сказал бы  ему,

что "я, мол, принес тебе светлый божий дар  -  простоту  разумения,  так  за

божий дар платы не надобно".

     Отвечал Разлюляй:

     - Хорошо; я так все и сделаю.

 

 

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

Час воли божьей (сказка)

 

http://www.bibliotekar.ru/rusLeskov/51.htm

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://www.youtube.com/watch?v=gkjON-aMXtg

Эта лекция о Лескове отличная, чудесная!!! Мудрая....учиться , слушать...анализировать....

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

прочесть роман Лескова "Соборяне"

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

"Лескова русские люди признают самым русским из русских писателей и который всех глубже и шире знал русский народ таким, каков он есть" 
Д. П. Святополк-Мирский, 1926. 

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://www.youtube.com/watch?v=gkjON-aMXtg

Русская литература. Николай Лесков

ссылка

Аватар
Послать личное сообщение

http://www.bibliotekar.ru/rusLeskov/28.htm

Лесков "Жемчужное ожерелье"
  Всего Страниц (2):    21 
 
 
 

Войти в систему

Имя:
Пароль:
Войти

Стань участником проекта!
500 000 человек уже с нами.
 

Ругайте нас! В помощь новичкам. "Диета Онлайн" вконтакте и одноклассниках.

Все обновлённые темы.

Свежие сообщения Открытые группы
Мои закрытые группы
Любимые темы
Мои темы
Игры


Здоровый рецепт
чизкейк диетический
3 яйца 220 гр. обезжиренного творога 250 гр любого творога 250 гр. сметаны 20% 4 ст. ложки крахмала 20 гр. сахар-песок ванилин по вкусу
kate4kina
 
Главная   |   О Нас   |   Условия Использования   |   Контакты   |   Рекламодателям   |   Партнёрам   |   Правообладателям

© 2009 — 2015 ДиетаОнлайн. Программа запатентована, все права защищены.
Яндекс.Метрика